«Египет в иллюстрациях и комментариях» Георга Эберса из библиотеки О.Д. Берлева
Образы Египта проникли в европейскую культуру задолго до Бонапарта. Поверженный священный крокодил, символ величия Нила, был изображен на монетах Августа в знак триумфа над Клеопатрой VII. Калигула коллекционировал египетские обелиски, наполнив ими Рим и заодно увезя из Луксора колоссальную статую царицы Мут-Туйи, матери Рамсеса Великого, которую он боготворил за красоту; ныне это — самый выдающийся памятник египетского собрания Григорианского музея в Ватикане. Память о богине Исиде, без единого боя завоевавшей всю римскую империю, хранилась, несмотря на победу христианства в средневековых манускриптах и дожила вплоть до двора Папы Борджиа, Александра VI, для которого Пинтуриккьо в XV столетии писал образ богини, «подательницы благого знания ученикам», на потолках ватиканских покоев. Быть причастным к чему-то египетскому было престижно: завоевывая внимание Папы, монах Нанни из Витербо создает очерк истории его семьи, которую возводит к Исиде и Осирису, сын которых, «Геркулес», якобы, сбежал когда-то в Италию, гонимый врагами.
Новый взлет внимания к удивительным образам страны фараонов, таинственным и притягательным, стал после египетского похода Бонапарта, таким образом, лишь возвращением к хорошо забытому старому. О политическом провале Наполеона писали много, о достоинствах многотомного «Описания Египта», выпущенного французскими учеными после путешествия по берегам Нила — тоже. Более 160 ученых и 2000 художников работали над монументальными томами, увидевшими свет в Париже между 1809 и 1829 годами. Ставшее памятником своей эпохи, это издание очень быстро сильно устарело: несмотря на точность описаний и измерений всего, что было увидено в Египте, многочисленные иллюстрации, к сожалению, страдали значительными недоработками и были сделаны «в античном вкусе», зачастую сильно искажавшими египетский оригинал. Вышедшее параллельно двухтомное издание записок и графики барона Доменика Вивана Денона (1747-1825), блестящего рисовальщика, сделавшего головокружительную карьеру еще при Людовике XV, а позже ставшего личным другом Наполеона и первым директором музеев Лувра, рассказывало о Египте куда точнее. Именно оно, а вовсе не описание Египта, выдержав массу переизданий, стало основой «египетского восторга» и вполне монументальной основой для стиля «Retour d’Égypte», который из Франции пришел во все страны Европы, а потом и в Россию.
Уровень восприятия наследия Древнего Египта, конечно же, принципиально изменился после блестящего открытия Жана-Франсуа Шампольона (1790-1832), положившего в 1822 году начало дешифровке египетского иероглифического письма. Составив первую грамматику языка фараонов, Шампольон вместе с другом — итальянским ориенталистом Ипполито Розеллини (1800-1843) отправляется на берега Нила — изучать памятники на местности, порой, увы, вырубая фрагменты рельефов в гробницах Долины царей киркой и пилой. Результаты этой экспедиции, названной «Франко-тосканской», были разделаны между Лувром и археологическим музеем Флоренции. И все же о полноценном научном значении этой европейской экспедиции, второй по счету, говорить не приходится: данные не были достаточным образом систематизированы и опубликованы. Совершенно иными были итоги третьей экспедиции, германской, руководителем которой был Карл Рихард Лепсиус (1810-1884) — немецкий ученик Шампольона и основатель германской школы египтологии. Экспедиция, отправившаяся в Египет и Нубию в 1842 году с благословения Александра фон Гумбольта, была именно научной. Огромное количество находок и открытий достойно документировалось, а прорисовки древних изображений и архитектурных форм были весьма точными. Вышедшее по итогам двенадцатитомное издание «Памятники Египта и Эфиопии» (Denkmäler aus Aegypten und Aethiopien) во-многом не потеряло своей научной значимости и в наши дни особенно в тех своих частях, где описываются памятники, не дошедшие до наших дней, но научно задокументированные Лепсиусом и его спутниками. В «Памятниках…» было зафиксировано, переведено и прокомментировано более девяти сотен египетских иероглифических надписей! Если французское «Описание Египта», дополненное работами Денона, отвечало вкусам высокой публики, то работа Лепсиуса стала одним из фундаментов египтологии, что, впрочем, не мешало также копировать из нее прорисовки для создания псевдоегипетских росписей как в частных интерьерах, так и для оформления египетских залов Нового музея в Берлине. В просвещенном обществе существовал запрос на научно-точное по своему качеству, но развлекательное по форме издание, которое бы позволило получить ответы на массу вопросов о Египте, египтянах, древних памятниках и, одновременно, современной жизни на берегах Нила. Именно эту лакуну заполнило двухтомное издание «Египет в иллюстрациях и комментариях», выпущенное в 1879 году учеником Рихарда Лепсиуса — выдающимся германским египтологом Георгом Эберсом.
Несколько слов об авторе. Георга Мориса Эберса (1837-1898) в России знают больше как популярного и плодовитого романиста. Его литературные произведения с сюжетами из жизни Древнего Египта и Античности пользовались большой популярностью и многократно переиздавались как в дореволюционной России, так и в СССР. К творчеству такого рода автора привели как склонности к изящной словесности так и тяжелая слепота пришедшая к нему в возрасте: чтобы выжить, он диктовал супруге свои романы. Особенно знаменитым романом Эберса стала «Уарда» (1877), посвященная реалиям жизни царского двора Египта XIII в. до н. э. в эпоху правления Рамсеса II.
В первой половине своего жизненного пути Эберс был блестящим египтологом, специалистом по папирусам, чести которого принадлежит открытие одного из самых обширных египетских медицинских текстов: свиток, созданный в XVI в. до н. э., с тех пор носит в его честь имя «папирус Эберс». Георг Мориц происходил из богатой берлинской еврейской семьи, получил блестящее образование, изначально предпринимал попытки заниматься юриспруденцией, однако им быстро овладела страсть к Египту. Став любимым учеником Лепсиуса, уже в 1869 году он занял должность профессора египтологии в Йене. Далее его научной базой был Лейпциг, где он преподавал, несмотря на проблемы со связками и голосом, из-за которых он очень рано был вынужден сосредоточиться исключительно на письменной работе.
В Египте Эберс был дважды, в 1869-1870 и 1872–1873 годах. Именно в этих исследовательских путешествиях были собраны впечатления и записки, которые позже легли в основу роскошного двухтомного издания «Aegypten in bild und wort». Подзаголовок «Dargestellt von unseren erster künstlern» пояснял особенную деталь издания: на страницах книг был собран исключительный иллюстративный материал, собранный в Египте лучшими немецкими художниками-ориенталистами, работавшими в стране с середины XIX века. Среди тридцати авторов были классики этого жанра: Карл Вернер, Фердинанд Келлер, Густав Рихтер, Франц Ленбарх и другие. Особую роль при подготовке книги сыграл Лоуренс Альма-Тадема, который был близким другом семьи Эберса, часто навещал его в имении в Тутцинге, где великий египтолог провел свои последние дни. Альма Тадема позже свидетельствовал, что лучшие его работы на египетские сюжеты были навеяны именно общением с Эберсом, который будучи очень религиозным человеком, до конца своих дней не мог смириться с тем, что египетские источники не подтверждают библейский текст. Именно темы на стыке Ветхого Завета и египетского наследия, эмоционально окрашенные в беседах с Эберсом, вдохновили художника на лучшие из его «египетских» творений, графические версии которых также вошли в издание отдельными листами. Двухтомник увидел свет благодаря усилиям Эдварда Холлбергера, известного лейпцигского и штуттгартского издателя, также близкого к кругу друзей Георга Эберса.
Первое немецкое издание книги было поистине роскошным. Два большеформатных тома с диагональю книжного блока 46 см, с позолоченным обрезом, вышли в изысканной обложке. Ее фактура имитировала кожу ската «галюша», которая была названа так по имени Жана-Поля Галюша, который изобрел технологию выдержки кожи ската еще в 1774 году, при дворе Людовика XVI. К концу XIX века «галюша» устойчиво ассоциировалась у европейцев с роскошными аксессуарами класса «deluxe», а потому издание априори должно было восприниматься как часть роскошной библиотеки. Массивный центральный вензель, в центре которого размещался картуш с названием «Ægypten» был тиснен золотом, как и угловые элементы тонкого прямоугольника, вписанного в контур обложки. Стиль вензеля напоминал о роскоши каирских дворцов и той самой восточной сказки, которую все так жадно искали в Египте. Дополняли роскошную отделку четырнадцать миниатюрных полусфер бирюзы, которые были инкрустированы в обложку по углам и с двух сторон от вензеля. Форзац книги прост и имитирует ткань с мелким растительным орнаментом, корешок — с выпуклыми бинтами и едва заметным золотым тиснением. Обложка книги роскошна и изысканна одновременно, что делало ее желанной покупкой. Конечно же, одновременно книга выходила и потетрадно, в скромных обложках из простого серого картона, в расчёте на еще более пышный владельческий переплет.
В первом томе издания насчитывается 388 страниц, во втором — 432 страницы. В целом, книгу можно назвать историко-страноведческой. Она рассказывает о Египте с позиции путешественника, прибывшего, как тогда было принято, в Александрию, и движущегося от Александрии через Дельту Нила в Каир, а оттуда, после глубокого погружения в атмосферу и экзотику «Матери мира», как свою столицу называют египтяне, — в Верхний Египет. Таким образом, первый том — это расстояние от Александрии до Каира и сам Каир, который занимает бóльшую часть книги, а второй открывается блоком карт и повествует о стране от пригородов Каира и до храма богини Исиды на острове Филе, на самом юге, который издревле считался крайней (а в древности начальной, поскольку доминирующей координатой был юг) точкой Египта. Каждый том снабжен в конце точным перечнем иллюстраций с указанием авторов, а также именным и топографическим указателями.
Притом, что иллюстрации являются очень важной частью этой книги, они благодаря очень продуманной и изысканной верстке гармонируют с блоками текста и очень эффектно его дополняют. Их множество сотен и их можно разделить на несколько больших групп: иллюстрации-виньетки в начале больших глав, иллюстрации в самом тексте, полосные, полуполосные или четвертьполосные и, наконец, иллюстрации на отдельных листах более чуть более плотной бумаги. Эти почетные места были отданы самым эффектным работам, которые, безусловно, представляют собой высокую художественную ценность. Среди тем иллюстраций большие блоки посвящены жизни современного автору Египта, портреты политических деятелей эпохи, среди которых особое место занимают хедивы (наместники) Египта от Мухаммеда Али до хедива Тауфика, жанровые сцены и типы египтян, включая блистательные портреты жителей долины Нила из разных социальных групп и, наконец, древности долины Нила, причем как храмы и гробницы, так и отдельные узнаваемые или даже знаменитые произведения древнеегипетского искусства, хранящиеся не только в Египте, но и в крупнейших коллекциях Европы.
Особенно стоит отметить литературные качества текста книги. Это то, что мы назвали бы научно-популярной литературой, однако каким богатым и красивым языком она написана! Цитаты из древнеегипетских текстов и трудов античных историков органично проступают в основном тексте, делая книгу для читателя не столько страноведческим путеводителем, сколько проводником внутрь истории и культуры, отражая все особенности, все пласты египетской цивилизации — от Египта фараонов, через коптскую культуру, к Египту времени мусульманского владычества. Это, говоря проще, блестящее погружение в Египет, интеллектуальная игра с его образами и стилем, уникальная возможность для человека подготовиться, не только заранее понять, что увидеть в стране, но и понять это, вписать увиденное в полотно своих собственных впечатлений, наполнив увиденное смыслом. Это не туризм, это глубокое интеллектуальное путешествие, которое по замыслу авторов — египтолога и художников, должно было начаться на страницах книги и продолжиться в реальности, меж минаретов старого Каира и колоннад и обелисков храмов Верхнего Египта.
Не удивительно, что увидев свет, книга сразу же стала сенсацией. Очень быстро были подготовлены французский и английский переводы. Французский перевод был сделан самим Гастоном Масперо (1846-1916) — профессором Коллеж де Франс, а в позже — выдающимся французским египтологом, директором Египетского музея в Каире и «Службы древностей». Английскую версию подготовила Клара Белл под научной редакцией Сэмюэля Бёрча (1813-1885) — египтолога, генерального хранителя Отдела восточных древностей Британского музея. Любопытно отметить, что работа была выполнена не только превосходно, но и в крайне сжатые сроки: французская и английская версия книги появились ровно через год после оригинала. При переводе были сохранены объемы текста, благодаря чему удалось сохранить изначальную немецкую верстку издания. Книги на всех трех языках идентичны по верстке с минимальными, едва заметными расхождениями.
Если внутри двухтомник потрясал монолитной идентичностью верстки, то снаружи книги сильно различались. В восточном фонде московской Библиотеки имени М. А. Волошина хранятся все три варианта двухтомного издания «Египта», что позволяет нам сравнить эти шедевры книгоиздательской культуры.
Обложка французского издания по-прежнему роскошна и сдержанна одновременно. Она решена в алых тонах; вновь появляется золотое орнаментальное тиснение, которым передан изысканный контур окна восточного дворца. Внутри открывается вид на Нил, по водам которого плывет дахабия — двухмачтовый корабль с кабинами, на каких в XIX веке чаще всего путешествовали по Египту европейцы. На дальнем берегу виднеются пирамиды Гизы и Великий сфинкс, все еще по плечи засыпанный песками пустыни. В небе над пирамидами «парит» виньетка, сочетающая в себе образ крылатого скарабея, держащего стилизованный картуш с названием книги, и перпендикулярный ему символ вечной жизни «анх». Скопированный с египетского оригинала орнамент из стеблей папируса и прибрежных лилий завершает композицию, связывая объемный вид нильского берега внутри «окна» с его намеренной декоративной внешней плоскостностью. Роскошный форзац книги выполнен в технике «Эбру», пришедшей с Востока и добавляющей изданию особенную парадность. Дополняют ощущение роскоши покрытые золотом обрезы книжного блока.
Английское издание выполнено уже менее сдержанно. Здесь Нил с водяными лилиями и связками папируса и тростника, выполненный золотым тиснением по коричневому тону обложки, буквально изливается с нее на зрителя. Вдали чернеющими силуэтами видны пирамиды Гизы и один из обелисков Александрии, позже вывезенный в Нью-Йорк. В овале, образованном растениями и силуэтом летящей птицы, вычурно выписан заголовок и имя автора — Георга Эберса. Несмотря на некоторую избыточность, обложка все равно очень красива; стилистически ее решение — скорее отражение пристрастий художника к эталонам Ар Нуво, нежели к искусству Древнего Египта. Обрезы книжного блока богато позолочены.
Очень интересно,спасибо! Но в самом середине рассказа про Эберса есть абзац,что Мориц происходил из еврейской семьи..наверно случайно попал при копировании??
Спасибо!