Библиотека-культурный центр имени М.А. Волошина

Образы Египта проникли в европейскую культуру задолго до Бонапарта. Поверженный священный крокодил, символ величия Нила, был изображен на монетах Августа в знак триумфа над Клеопатрой VII. Калигула коллекционировал египетские обелиски, наполнив ими Рим и заодно увезя из Луксора колоссальную статую царицы Мут-Туйи, матери Рамсеса Великого, которую он боготворил за красоту; ныне это — самый выдающийся памятник египетского собрания Григорианского музея в Ватикане. Память о богине Исиде, без единого боя завоевавшей всю римскую империю, хранилась, несмотря на победу христианства в средневековых манускриптах и дожила вплоть до двора Папы Борджиа, Александра VI, для которого Пинтуриккьо в XV столетии писал образ богини, «подательницы благого знания ученикам», на потолках ватиканских покоев. Быть причастным к чему-то египетскому было престижно: завоевывая внимание Папы, монах Нанни из Витербо создает очерк истории его семьи, которую возводит к Исиде и Осирису, сын которых, «Геркулес», якобы, сбежал когда-то в Италию, гонимый врагами.

Новый взлет внимания к удивительным образам страны фараонов, таинственным и притягательным, стал после египетского похода Бонапарта, таким образом, лишь возвращением к хорошо забытому старому. О политическом провале Наполеона писали много, о достоинствах многотомного «Описания Египта», выпущенного французскими учеными после путешествия по берегам Нила — тоже. Более 160 ученых и 2000 художников работали над монументальными томами, увидевшими свет в Париже между 1809 и 1829 годами. Ставшее памятником своей эпохи, это издание очень быстро сильно устарело: несмотря на точность описаний и измерений всего, что было увидено в Египте, многочисленные иллюстрации, к сожалению, страдали значительными недоработками и были сделаны «в античном вкусе», зачастую сильно искажавшими египетский оригинал. Вышедшее параллельно двухтомное издание записок и графики барона Доменика Вивана Денона (1747-1825), блестящего рисовальщика, сделавшего головокружительную карьеру еще при Людовике XV, а позже ставшего личным другом Наполеона и первым директором музеев Лувра, рассказывало о Египте куда точнее. Именно оно, а вовсе не описание Египта, выдержав массу переизданий, стало основой «египетского восторга» и вполне монументальной основой для стиля «Retour d’Égypte», который из Франции пришел во все страны Европы, а потом и в Россию.

Уровень восприятия наследия Древнего Египта, конечно же, принципиально изменился после блестящего открытия Жана-Франсуа Шампольона (1790-1832), положившего в 1822 году начало дешифровке египетского иероглифического письма. Составив первую грамматику языка фараонов, Шампольон вместе с другом — итальянским ориенталистом Ипполито Розеллини (1800-1843) отправляется на берега Нила — изучать памятники на местности, порой, увы, вырубая фрагменты рельефов в гробницах Долины царей киркой и пилой. Результаты этой экспедиции, названной «Франко-тосканской», были разделаны между Лувром и археологическим музеем Флоренции. И все же о полноценном научном значении этой европейской экспедиции, второй по счету, говорить не приходится: данные не были достаточным образом систематизированы и опубликованы. Совершенно иными были итоги третьей экспедиции, германской, руководителем которой был Карл Рихард Лепсиус (1810-1884) — немецкий ученик Шампольона и основатель германской школы египтологии. Экспедиция, отправившаяся в Египет и Нубию в 1842 году с благословения Александра фон Гумбольта, была именно научной. Огромное количество находок и открытий достойно документировалось, а прорисовки древних изображений и архитектурных форм были весьма точными. Вышедшее по итогам двенадцатитомное издание «Памятники Египта и Эфиопии» (Denkmäler aus Aegypten und Aethiopien) во-многом не потеряло своей научной значимости и в наши дни особенно в тех своих частях, где описываются памятники, не дошедшие до наших дней, но научно задокументированные Лепсиусом и его спутниками. В «Памятниках…» было зафиксировано, переведено и прокомментировано более девяти сотен египетских иероглифических надписей! Если французское «Описание Египта», дополненное работами Денона, отвечало вкусам высокой публики, то работа Лепсиуса стала одним из фундаментов египтологии, что, впрочем, не мешало также копировать из нее прорисовки для создания псевдоегипетских росписей как в частных интерьерах, так и для оформления египетских залов Нового музея в Берлине. В просвещенном обществе существовал запрос на научно-точное по своему качеству, но развлекательное по форме издание, которое бы позволило получить ответы на массу вопросов о Египте, египтянах, древних памятниках и, одновременно, современной жизни на берегах Нила. Именно эту лакуну заполнило двухтомное издание «Египет в иллюстрациях и комментариях», выпущенное в 1879 году учеником Рихарда Лепсиуса — выдающимся германским египтологом Георгом Эберсом.